— Наташа, я Юре звонила, он на работе, у меня ноги болят, ты сегодня сама приезжай, продукты заберёшь, — месяц назад позвонила бабушка мужа.

У дочки были проблемы с животиком, у меня молоко пропало, смеси как-то не очень её организму понравились, подбирали подходящую. В ночь перед звонком бабушки дочка толком ночью не спала. Ещё горячую воду отключали на две недели, ни помыться нормально, ни дочку подмыть по-человечески. У Юры был завал на работе, поздно возвращался. Мама болела, сестра в отпуске, на юг уезжала с семьёй. Помощи можно было не ждать. Никто бы не помог.

Стоп. Как это никто бы не помог? А как же бабушка Юры? Великая помогаторша. Это я ещё цензурно выразилась из уважения к возрасту: в следующем году Елена Антоновна будет отмечать восьмидесятипятилетие.

Как только у нас родилась дочь, Елена Антоновна сразу ринулась нам помогать. Мы же голодать начали с рождением ребёнка. Это она так думала. Вот и повадилась нам продукты тащить. Что себе покупала, то и нам.

Пенсия у бабушки Юры хорошая, плюс доплата после восьмидесяти лет. Деньги она копит на похороны. Накопила уже столько, что десять человек можно достояно похоронить, но ей всё кажется, что этих денег не хватит. Поэтому копит дальше. И экономит.

Ест, в силу экономии, Елена Антоновна что попало. И нам этим чем попало помогать стала. Хотя просили не помогать. Всё равно я половину выбрасывала, половину сестре отдавала: у сестры недалеко от дома есть приют для собак, она туда относила. Мы такое не едим.

Коробка бульонных кубиков, дешёвые консервы типа кильки в томате и тушенки, в которой от мяса только название на этикетке, крупы с мусором в килограммовых пакетах, серые макароны, которые при варке превращаются в клейкую противную массу. Ещё паштеты, так воняющие, что их можно открывать и бросать в сторону противника в качестве химического оружия. Куда же без сладостей? Сухое печенье и карамельки.

У бабушки Юры есть два постоянных блюда и десерт. Первое: макароны с килькой или с тушёнкой. Второе мудрёней: она варит кашу, в конце варки добавляет в неё бульонный кубик и паштет, перемешивает и ест. На десерт: чай без сахара с печеньем и карамельками.

Продукты Елена Антоновна закупает в несколько забегов на пару недель вперёд. Для себя, а ещё для нас бегать приходилось. А ноги болят, но она всё равно шла, ведь всё ради нас, ради помощи нам, мы же сидели и от голода умирали.

Юра объяснял бабушке, что она выбрасывает деньги на ветер. Но там сразу губки бантиком, обвинения в неблагодарности, ведь она последнее нам отдаёт, и звонки по родне с жалобами.

Родня Юры придерживается простого принципа: чем бы бабушка не тешилась, лишь бы о них не ринулась заботиться. Поэтому Юра должен был страдать, ой, принимать бабушкину помощь. А то Юра её отвадит, она ещё кому-нибудь примется помогать. А им оно надо? Так что после жалоб бабули у Юры разрывается телефон с уговорами:

— Пусть покупает, ты бери, по дороге выбрасывай, бабушки благодари.

Особенно старалась сестра мужа. Золовка, кстати, недавно взяла ипотеку, но держала это в строжайшей тайне от бабули. Знала, чем чревато такое знание.

— Наташа, я Юре звонила, он на работе, у меня ноги болят, ты сегодня сама приезжай, продукты заберёшь, — позвонила бабушка мужа.

Сказала бабушке Юры, что никуда не поеду. Ага, с трёхмесячным ребёнком на руках через весь город за сумкой с продуктами. Делать мне было нечего.

Елена Антоновна приехала сама. Когда дочка спала, а я уснула за компанию. Пришлось встать. И начать ругаться. Я провела бабушке Юры экскурсию по нашей кухне, особое внимание уделив содержимому холодильника: суп, тушёная индейка, салат, овощи, фрукты, мясо и фарш в морозилке. Крупы мы берём в пакетиках для варки, у бабушки чуть удар не случился — дорого же!

О судьбе её сумки рассказала правду: кубики и консервы на выброс, каши в приют для собак. Передала спасибо от собачек. В десятый раз повторила, что мы бабушкины блюда не едим. И есть не будем.

— Как же так… Я же… Помочь хотела! — Елена Антоновна чуть не плакала, судорожно сжимая в руках чашку с чаем.

— Нам не нужна помощь. Ваш внук в состоянии содержать семью. Радоваться надо.

Она со мной согласилась. Домой бабулю я отправила на такси вместе с её гуманитарной помощью. Юра вечером сказал, что зря я это сделала, теперь бабушка смертельно обидится.

Бабушка не обиделась. Я сдала золовку, сравнила, сколько денег уходит на ребёнка и на ипотеку. Елена Антоновна прониклась и переключилась. Помогать голодающим она не перестала, только нас оставила в покое и теперь помогает семье Юриной сестры. Ну а что? Золовка громче всех кричала:

—Берите, говорите спасибо, бабушка старается!

Вот пусть берёт и благодарит. А мне такого счастья не надо. У меня своё счастье есть: воду, наконец-то, дали. Мама поправилась. Сестра из отпуска вернулась. Юра разгрёб завал на работе, приходит в нормальное время, а не когда на улице темно. Смесь нормальную нашли. Я больше не одна, могу спокойно сходить в парикмахерскую или по магазинам. Поспать. Помыться. Вот оно счастье. Записано со слов Натальи.